Социокультурные проблемы модернизации России
Приведенный выше социологический анализ исторической динамики русской культуры дает возможность выявить и некоторые общие социокультурные тенденции, сложившиеся в нашей стране в период перестройки. Как мы видим, в этих тенденциях следует выявлять не только собственно политические и хозяйственные стороны, на которые обращается преимущественное внимание. Без учета духовных закономерностей общественной жизнедеятельности всякий анализ не пойдет далее публицистики одного года или даже недели. Недооценка этих закономерностей, отсутствие должного понимания социокультурных принципов функционирования общества приводит ко многим издержкам и кризисным тенденциям в российском обществе. За последние годы в российском обществе были проведены радикальные преобразования, которые привели к основательным изменениям в экономическом, политическом, социальном и культурном планах. Все более значительное место в обществе занимают рыночные отношения. В нарастающей степени идет приватизация государственной и коллективной собственности и ее переход в частную собственность. Преобразуются институты исполнительной, законодательной и судебной власти. Меняется система государственного управления, в которой происходит все большая децентрализация. Идет процесс формирования многопартийности. В обществе складывается обстановка политического, идеологического, национального и религиозного плюрализма, выражающегося как в разнообразии частичных позиций и ориентации, так и в их напряженной полемике и соперничестве. В идейно-политическом плане соперничество привело к оформлению нескольких основных направлений, которые резко расходятся между собой как в оценке сложившейся ситуации, так и перспектив изменения социально-экономического, политического и социокультурного устроения России. Многообразие точек зрения зачастую заменяется противостоянием противоположных подходов, складывающихся в некоторые «лагеря». Согласно принципам западнического радикального крыла модернизаторов Россия должна максимально быстро преодолеть «груз прошлого», все «соблазны» и «пагубные утопии», встречавшиеся на ее пути. Иногда как констатация неизбежности, но иногда и с явным удовлетворением отмечается, что произошло «крушение» и «распад» России и в ее истории наступил «переломный период». Россия должна изменить свой геополитический и цивилизационный облик, а во многом сменить и сам народ, представленный «многочисленными, но отсталыми группами и слоями». По таким представлениям максимально быстрое и форсированное усвоение западных, прежде всего американских, образцов обеспечит необходимое осовременивание российского общества, без чего оно может скатиться до уровня второстепенной слаборазвитой страны. Призывы к «коренному повороту истории», к «преодолению позорного прошлого», к «смене цивилизации» из публицистического контекста переходят в научный оборот. Тезис о тотальной «ненормальности» России в прошлом и настоящем стал чуть ли ни общим местом в выступлениях как представителей либеральной интеллигенции, так и официальных реформаторов. Лишь с большим трудом и замедленными темпами проникает в научный оборот идея специфичности и многообразия процессов модернизации, их зависимости от принимающей среды, идея цивилизационного своеобразия, присущего всей мировой истории и сохраняющего свое значение и в современности. Политико-идеологические крайности прозападной демократии порождают столь же упорное - и растущее - противостояние право-националистических сил. Как тотальное «преобразование» сложившихся типов жизнедеятельности, подрывающее жизненное обеспечение - хозяйственное, социальное, духовное, моральное - значительных масс населения, так и приводимые для них идейные обоснования вызывают антиномическое (тотальное) неприятие. Национально - патриотические программы направлены на приоритетное решение принципиально иной задачи: поиск формулы «национального самосохранения», «спасения России», восстановления ее духовно-нравственных ценностей, дававших основу для единства народов громадного евразийского пространства или даже для «всечеловеческого единения». Каждая из сторон обращается к тем или иным фактам социальной реальности или тем или иным компонентам совокупного общественного опыта, чтобы отстоять свою правоту. Однако сложность и многообразие происходящих процессов имеют неоднозначный и противоречивый характер. Поэтому нельзя ограничиться описанием «пагубного» наследства прошлого или «катастрофических» последствий реформ для полноценного анализа перспектив трансформации российского общества. Процесс модернизации не может рассматриваться как осуществление некоторой «образцовой» модели, сформированной на опыте некоторых западных стран, которые реализовали позднеиндустриальный тип общественного производства или переходят к постиндустриальному. Этот процесс во всякой стране неизбежно развертывается через некоторые противоречия, накладывающиеся на реальную социально-экономическую, политическую и социокультурную специфику данного общества. Через выделение такого рода противоречий в социокультурном плане мы можем более системно представить себе общий характер происходящих процессов. Развитие или преемственность? Первым, наиболее очевидным и легко воспринимаемым противоречием процесса модернизации в сфере собственно культурной является противоречие между необходимостью достаточно быстрого обновления сложившегося культурного достояния и системы духовной регуляции, уже не отвечающей новым потребностям общества, и сохранением того ценного, что поддерживает жизненно важные функции общества в его многообразной и многоуровневой системе производства и деятельности. Это противоречие выливается как в российском обществе, так и в других странах в противостояние, а подчас и ожесточенную борьбу между модернизаторами и консерваторами, между западниками и сторонниками российской самобытности, авангардистами и классикалистами, между сторонниками новой индустрии культуры и ее перевода на рыночные отношения и теми, кто отстаивает гуманистическое достояние культуры прошлых эпох. Обе сферы культуры имеют соответствующее функциональное значение для полноценного существования общества, поэтому их противостояние вызывает социальные, культурные и психологические разлады. Если критика негативных и пагубных явлений в прошлой истории общества переходит в тотальное отрицание и изничтожение позитивных достижений в прошлом, в попытку создавать «с чистого листа» новую историю и культуру, в общественном сознании широко распространяется ощущение утраты жизненных ориентиров и ценностей, аномичности (ненормативности) жизни. Новые прагматические ориентации не могут возместить весь комплекс утрачиваемых ценностей, так как важные сферы человеческого существования и социальной регуляции нуждаются в поддержании и постоянном воспроизводстве функциональных норм, ценностей и смыслов, вошедших в цивилизационное достояние данного общества. Утверждение утилитарных ориентаций, романтизация «здорового бизнеса» и поэтизация богатства и потребления могут заполнить лишь ограниченное место в культурном комплексе общества, за рамками которого по-прежнему необходимы идейно возвышенные, высокодуховные ориентации, устойчивые идеалы и представления о должном и достойном. Развитие или социальная стабильность?Второе сущностное противоречие процессов модернизации в российском обществе — это столкновение между потребностью в радикальном обновлении и преодолении сложившихся в обществе застойных порядков, приведших к нарастающему отставанию общества от современного мирового уровня, с одной стороны, и необходимостью поддержания социальной стабильности и единства общества — с другой. Как в хозяйственном, так и в социокультурном плане обновление означает прежде всего широкое внедрение рыночных отношений и частной собственности, что в принципе резко ограничивалось системой государственного социализма как в идеологических принципах, так и на практике. Это означает, что подвергается радикальному изменению система социализации общества в целом: резко сокращается сфера коммунитарных (межличностных) отношений, определявшихся как «социалистические», и расширяется сфера товарно-денежных связей. В ценностном плане это сопровождается расширением предпринимательских, достижительных, прагматических ориентаций, получающих соответствующую поддержку со стороны реформаторских кругов. Такого рода перемены неизбежно влекут за собой подрыв сложившихся моральных норм и ценностей, что выражается как в «падении нравов», так и в росте корыстных, коррумпированных, криминальных отношений. Наложение и столкновение разных типов социальности усиливается и растущим классовым разделением. Такое разделение, с одной стороны, - необходимое условие становлении рыночных отношений. С другой стороны, стихийный процесс разделения приводит не только к резкому расслоению на богатых и бедных (в гораздо большей степени, чем в советский период или по сравнению с буржуазными странами), но и к резкому возрастанию количественных диспропорций - между небольшим числом сверхбогатых и растущим числом беднеющих слоев — при малочисленном среднем классе. Это не только экономическая и не только нравственная проблема, но и социокультурная, так как последствием такого расслоения становится не только количественная диспропорция, но и наследственный характер массовой бедности — на фоне растущего благополучия немногочисленных слоев, которые унаследовали свои привилегии и которым реформы обеспечивают благоприятные условия для дальнейшего продвижения. Резкое различие доходов сопровождается ломкой системы социального обеспечения, что выражается в развитии платного образования и здравоохранения. Недовольство беднейших слоев, которым «нечего терять» и которые ощущают себя ограбленными и жертвами обмана, неизбежно подрывает стабильность в обществе. Привилегии элиты, стремящейся к быстрому обогащению любой ценой, ощущаются как нелегитимные, полученные за счет присвоения общенародного достояния, а не накопленные через самоограничение и инициативное расширение общественного производства. Негативным последствием становится подрыв стимулирования тех слоев, которые не видят для себя шанса выбраться из бедности. Ставка на немногочисленную группу экономически активных собственников как социальную опору реформ и предоставление им хороших стартовых возможностей неизбежно дестабилизирует весь процесс модернизации. У значительной части населения возникает состояние аномии и чувство отчуждения от общества, что сужает размах инициативы в обществе и подрывает его человеческий потенциал Заимствование или самобытность?Третье противоречие - между необходимостью широкого заимствования современного мирового опыта и сохранением самобытности общества, без которой оно перестает быть самостоятельным субъектом мировых отношений. Широкая открытость общества облегчает усвоение новейших достижений внешнего мира, прежде всего высокоразвитых стран. Однако оборотной стороной такой открытости становится чрезмерное имитаторство, перенос излишних элементов чужеродных культур, что приводит к подрыву собственного культурного достояния. Слепое копирование образцов иноземной культуры, без должной адаптации к своему достоянию, оборачивается не только духовным, но и социальным разладом, порождающим реакцию отторжения. Происходит растущее расхождение между классовыми и социальными группами, центром и провинцией, поколениями. Форсированная вестернизация происходит через внедрение прежде всего гедонистических ориентаций, способствующих потребительскому «включению» в мировой рынок, и той массовой культуры, которая утверждает потребительские ценности, обеспечивает манипулятивное отвлечение от содержательного участия в общественной жизни, культ развлечений. Биосоциальные компоненты западного общества, встроенные в упорядоченную систему регуляции, обеспечиваемую институтами частной собственности, права, политической системой, глубоко внедренными моральными и ценностными механизмами, получают возможность облегченного проникновения в дезорганизованную структуру российского общества и стимулируют в нем встречную биосоциальную реакцию. Утверждается конфликтный вариант модернизации, означающий растущие социальные антагонизмы, демонстрационное потребление, массовую деморализацию населения, коррупцию, этнические конфликты, произрастание мафиозных структур, девиантное поведение и т. д. Это противоречие реализуется через поляризацию установок политически активного населения России в форме двух противостоящих стратегий: а) присоединение к западной модели — решительная вестернизация страны; б) формирование специфической цивилизационной модели, учитывающей достижения Запада, но при этом основывающейся на собственной исторической и культурной традиции, собственном типе мотивации. Естественно, что во втором случае предполагается энергичное социокультурное дистанцирование от Запада, защита от его «соблазнов» то ли с помощью мощных контридей, то ли новых охранительных — в широком смысле слова — барьеров. Часто встречающийся в публицистике призыв «войти в мировую цивилизацию» подразумевает наличие лишь одной цивилизации — европейско-американской. Между тем, как мы видели, несмотря на преобладание западной культуры в мировых культурных процессах сохраняются и устойчивые структуры других мировых цивилизаций. Россия имеет спои цивилизационные характеристики, и хотя эти характеристики отличаются противоречивостыо, общество не может допустить отрыва от своего культурного достояния. Инверсионные повороты или устойчивое накопление. Мы уже увиделинасколько характерными для истории российского общества оказались инверсионные повороты, в которых происходила резкая смена господствующих социальных укладов, преобладающих норм ценностей, системы культурных смыслов. В конце века, как и в его начале, Россия проходит через радикальные революционные перемены, сопровождаемые тенденциями к разрушению или отказу от многих позитивных достижений предшествующего периода. Происходящие при этом утраты не возмещаются частичными или поверхностными обретениями, что приводит к усилению в обществе негативных реакций. Избавление от политических или культурных крайностей достигается через создание устойчивой системы общественного самоуправления и формирования срединной культуры,обеспечивающей участие различных социальных, этнических и конфессиональных общностей. Наряду с тенденциями противостояния в российском обществе идут интенсивные поиски центристских принципов, которые способны нейтрализовать конфронтацию и обеспечить согласие всех созидательных сил. При этом следует иметь в виду, что принято различать по крайней мере «два Запада»: католический и протестантский или, как предпочитают говорить политологи, континентально-европейский и атлантический. И различие сказывается не только в политических системах или конфессиональных привязанностях, но и степени приверженности культурному достоянию Европы или своей национальной культуре. Распад централизованного государства, связанного прежде с Российской империей, а затем с СССР, не означает устранения исторически складывавшихся связей и отношений с Востоком. Взаимодействие России с восточными регионами — постоянный фактор ее истории и «евразийское» начало в цивилизационном облике России — важнейший компонент ее социокультурного и геополитического устройства. Вместе с тем Россия издавна втянута в орбиту западной цивилизации и соединяет в себе оба начала, что создает постоянное поле острых противоречий. В этом соединении противоречивых начал - та важнейшая составляющая, которая постоянно формировала облик России. Этническое - общенациональное - мировое. Четвертое противоречие - между процессами национальной консолидации, которые сопутствуют процессам модернизации, и поддержанием межнационального взаимодействия. Распад единой централизованной политической икультурно-идеологической системы регуляции бывшего СССР выявляет отсутствие устойчивых общих механизмов интеграции и стабилизации общественных отношений. В этих условиях естественно происходит реставрация прежних форм социокультурной саморегуляции более низкого уровня, отличающихся локальностью в пространственных и временных измерениях. Этническое и национальное возрождение, увязываемое с политическим самоопределением, предстает как реставрация сепаратистских модусов бытия, значение которых к концу XX в. во многом исчерпалось. Функционирование такого рода социокультурных общностей требует введения сложного корректирующего механизма, отнюдь не сводимого ни к межгосударственной политике, ни к «миротворческим силам». Политика и власть имеют свои пределы, они функционируют в пространстве между волей к власти и политической культурой общества в целом или совокупной культурой его различных частей. Нужна достаточно хорошо налаженная система взаимодействия разных компонентов общественной системы, чтобы политический механизм был в состоянии решать задачи установления согласия. В переходных условиях происходит интенсивное возрождение и утверждение тех социокультурных типов интеграции, которые служат исходной основой складывания человеческих общностей. Характерной особенностью современных процессов, которые протекают в постсоветском обществе, является сильное проявление именно этнического фактора наряду с национальным или цивилизационным, а подчас и его преобладание. Этнические общности, основанные на единстве «крови и почвы», т.е. генетического родства и сходства природно-хозяйственной среды, становятся важной «витальной» формой первичной самоидентификации локальных общностей в силу ослабления всех связей более высокого уровня. Среди различного рода причин, вызвавших такие процессы, следует выделить прежде всего противоречивость процесса складывания наций в рамках СССР. С одной стороны, происходило формирование политических, институциональных и культурных факторов национального уровня, носителем которого выступала прежде всего городская интеллигенция и административная элита. А с другой — эти процессы перекрывались мерами по формированию наднациональной советской государственности, социалистической системы хозяйства и цивилизации, перекрывающей значение всех форм национальной идентичности. Поэтому национальным образованиям в рамках советской социокультурной сиетемы присуща слабость общекоммуникативных ресурсов - в хозяйственной, политической и культурной сферах. В этих условиях и происходит выявление социокультурных факторов более низкого уровня, так как этнические ориентации не соотносятся ни с экономическими, ни с общеполитическими принципами, разрывая все связи более высокого порядка как «имперские» и как «посягательство» на местную идентичность. Отстаивая принцип консолидации на основе этнической идентичности, этноцентризм оказался способным идти вразрез с потребностью в национальной консолидации разнородных генетических и лингвистических групп и цивилизационным устроением судеб разных культурных общностей. Тем самым этноцентризм становится одним из факторов дестабилизации отношений. Складывание нации происходит как объединение далеко не идентичных этнолингвистических групп на основе утверждения общих отношений и связей, в которых задействованы хозяйственные, политические и социокультурные факторы. Особенно следует подчеркнуть значение именно культурных факторов, которые зачастую служат важной предпосылкой и основой последующего формирования хозяйственной общности, адо некоторой степени могут и заменять ее. К числу этих факторов следует отнести и адаптацию различных образов жизни, выработку общего языка и символики, отвечающих совокупным потребностям всех этнических групп. Типологический анализ должен выявить соотношение национально-интегративных потенций для основных стержневых наций региона. Конечно, для различных этнических общностей России и стран СНГ национализм предстает в различном содержании. Для одних задача состоит прежде всего в преодолении общинной, клановой и родоплеменной раздробленности, хотя бы и через вытеснение представителей других этнических групп. Для других — в преодолении собственно этнических рамок национальной консолидации, во взаимной адаптации к приемлемым общим ценностям, нормам и смыслам. Такой национализм гораздо ближе цивилизационным методам решения проблем интеграции. Важной социокультурной проблемой становится налаживание межкультурных взаимоотношений на территории бывшего СССР. Оживление националами усиливает культурную разнородность населения, не устраняемую отныне ни общей национальной культурой, ни общей государственной системой. Однако национально - территориальное размежевание в условиях бывшего СССРоказывается крайне затруднительным, так как в течение нескольких веков в едином политическом и социокультурном пространстве происходило перемещение и смешивание населения. Тенденции к размежеванию приводят к ожесточенным конфликтам, перерастающим в военные столкновения. Попытки урегулирования таких столкновений на основе посредничества оказываются неустойчивыми, зависящими от соотношения сил. Очевидно, что долговременное урегулирование и прочная стабилизация как межнациональных, так и социальных отношений могут быть обеспечены только в ходе длительного формирования фундаментальных наднациональных принципов и их соответствующего институционального обеспечения. Формирование центристской модели общественного устроения для России и формулы «согласия» стало одной из основных задач многих политических и интеллектуальных течений. Составными частями или вариантами такой модели стали положения о необходимости усиления государственного централизма как нормативной гарантии общественного единства либо положение о «согласии» и «консенсусе» основных участников общественного взаимодействия. Несомненно, что и то, и другое — необходимые компоненты действенной общественной интеграции. Однако становящийся уже ключевым термин «центризм» еще в огромной степени обращен к политической стороне жизни, слишком уповает на возможность соединения в каком-то единстве воли многих политических сил. Между тем политика и власть имеют свои пределы, они функционируют в пространстве между волей к власти и политической культурой общества в целом. Нужна достаточно хорошо налаженная система взаимодействия разных компонентов общественной системы, чтобы политический механизм был в состоянии решать задачи установления согласия. Межнациональные отношения в современном мире во все возрастающей степени смыкаются с общемировыми. Поэтому в этнических и национальных проблемах Центральной Азии или Закавказья сказывается влияние как сопредельных стран Востока, так и высокая заинтересованность многочисленной диаспоры в разных странах мира. Спор о верах. Вдополнение к этнонациональным противоречиям в геокультурном пространстве СНГинтенсивно проявляются и межконфессиональные расхождения, которые сопутствуют процессам широкого оживления религиозных верований. Самопо себе такое оживление неизбежно, и в культурологическом планеможно выделить несколько важнейших причин, способствующих такому оживлению. Прежде всего прогрессирующее падение доверия к государству, неспособному решить многие насущные проблемы жизнеобеспечения, а нередко и защиты своих граждан от насилия, побуждает многих людей искать защиты и поддержки, надежду на будущее в религии. Кроме того, продолжающийся рост национального самосознания народов России сопровождается активным обращением многих граждан к истории, древним традициям, к ценностям религии, с которыми эти народы были связаны в течение многих веков и которые воспринимаются ими как национальные. К усилению влияния религии на различные слои населения ведут обострившиеся межнациональные отношения, поскольку лидеры противоборствующих сторон и силы, выступающие за скорейшее их примирение, за прекращение и предотвращение межэтнических конфликтов, стремятся максимально использовать разноплановый потенциал религий и их институтов. Вместе с тем усиленная политизация, означающая включение в политическую борьбу различных общественных движений и связанное с этим желание заполучить поддержку религиозных организаций и служителей культа, стимулирует усиление социальной активности духовенства, повышает его авторитет вмассовом сознании, способствует росту привлекательности религиозных ценностей. Естественно, что напряженный интерес в общественной мысли вызывают тенденции, свидетельствующие о деятельности основных претендентов на высокую духовную власть в постсоветском цивилизационном пространстве — коммунизма, православия и ислама. О своих претензиях на власть над умами и душами заявляют и другие духовные силы с Запада и Востока. Многое будет зависеть от степени приверженности каждой «конфессиональной общности» своей вере, устойчивости, мобильности и органичности института каждой из «конфессий». Социокультурная неполнота и историческая слабость каждого из этих претендентов означают, что «достижение согласия» может быть длительным и зависит как от внешних факторов, так и эндогенныхпотенций каждого из них. Необходимо выявление не только соотношения цивилизационных потенций больших традиций, но и их взаимодействие, достигаемое через духовный и институциональный механизм диалога и взаимопонимания. Конечно, и современном мире коммуникативных и социализующих потенций любой религии недостаточно для решения сложных многомерных задач модернизации и интеграции. На про протяжении XIX XX вв. все цивилизации претерпели в той или иной мере процесс дезинтеграции на национальные общности, а в рамках каждой нации сформировались те или иные механизмы срединного и низового уровня, обеспечивающие самоорганизацию и самоуправление в применении к локальным условиям.
Популярное: Организация как механизм и форма жизни коллектива: Организация не сможет достичь поставленных целей без соответствующей внутренней... Как построить свою речь (словесное оформление):
При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (331)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |