Разговор книгопродавца с поэтом
Книгопродавец. Стишки для вас одна забава, Немножко стоит вам присесть, Уж разгласить успела слава Везде приятнейшую весть: Поэма, говорят, готова, Плод новый умственных затей. Итак, решите: жду я слова: Назначьте сами цену ей. Стишки любимца муз и граций Мы вмиг рублями заменим И в пук наличных ассигнаций Листочки ваши обратим… О чем вздохнули так глубоко? Не льзя ль узнать?
Поэт. Я был далеко: Я время то воспоминал, Когда, надеждами богатый, Поэт беспечный, я писал Из вдохновенья, не из платы. Я видел вновь приюты скал И темный кров уединенья, Где я на пир воображенья, Бывало, музу призывал. Там слаще голос мой звучал: Там доле яркие виденья, С неизъяснимою красой, Вились, летали надо мной В часы ночного вдохновенья!.. Всё волновало нежный ум: Цветущий луг, луны блистанье, В часовне ветхой бури шум, Старушки чудное преданье. Какой-то демон обладал Моими играми, досугом; За мной повсюду он летал, Мне звуки дивные шептал, И тяжким, пламенным недугом Была полна моя глава; В ней грезы чудные рождались; В размеры стройные стекались Мои послушные слова И звонкой рифмой замыкались. В гармонии соперник мой Был шум лесов, иль вихорь буйный, Иль иволги напев живой, Иль ночью моря гул глухой, Иль шопот речки тихоструйной. Тогда, в безмолвии трудов, Делиться не был я готов С толпою пламенным восторгом, И музы сладостных даров Не унижал постыдным торгом; Я был хранитель их скупой: Так точно, в гордости немой, От взоров черни лицемерной Дары любовницы младой Хранит любовник суеверный.
Книгопродавец. Но слава заменила вам Мечтанья тайного отрады: Вы разошлися по рукам. Меж тем как пыльные громады Лежалой прозы и стихов Напрасно ждут себе чтецов И ветреной ее награды.
Поэт. Блажен, кто про себя таил Души высокие созданья И от людей, как от могил, Не ждал за чувство воздаянья! Блажен, кто молча был поэт И, терном славы не увитый, Презренной чернию забытый, Без имени покинул свет! Обманчивей и снов надежды, Что слава? шопот ли чтеца? Гоненье ль низкого невежды? Иль восхищение глупца?
Книгопродавец. Лорд Байрон был того же мненья; Жуковский то же говорил; Но свет узнал и раскупил Их сладкозвучные творенья. И впрям, завиден ваш удел: Поэт казнит, поэт венчает; Злодеев громом вечных стрел В потомстве дальном поражает; Героев утешает он; С Коринной на киферской трон Свою любовницу возносит. Хвала для вас докучный звон; Но сердце женщин славы просит: Для них пишите; их ушам Приятна лесть Анакреона: В младые лета розы нам Дороже лавров Геликона.
Поэт. Самолюбивые мечты, Утехи юности безумной! И я, средь бури жизни шумной Искал вниманья красоты. Глаза прелестные читали Меня с улыбкою любви: Уста волшебные шептали Мне звуки сладкие мои… Но полно! в жертву им свободы Мечтатель уж не принесет; Пускай их юноша поет. Любезный баловень природы. Что мне до них? Теперь в глуши Безмолвно жизнь моя несется; Стон лиры верной не коснется Их легкой, ветреной души: Не чисто в них воображенье: Не понимает нас оно, И, признак бога, вдохновенье Для них и чуждо и смешно. Когда на память мне невольно Придет внушенный ими стих, Я так и вспыхну, сердцу больно: Мне стыдно идолов моих. К чему, несчастный, я стремился? Пред кем унизил гордый ум? Кого восторгом чистых дум Боготворить не устыдился?…
Книгопродавец. Люблю ваш гнев. Таков поэт! Причины ваших огорчений Мне знать не льзя: но исключений Для милых дам ужели нет? Ужели ни одна не стоит Ни вдохновенья, ни страстей, И ваших песен не присвоит Всесильной красоте своей? Молчите вы?
Поэт. Зачем поэту Тревожить сердца тяжкой сон? Бесплодно память мучит он. И что ж? какое дело свету? Я всем чужой!.. душа моя Хранит ли образ незабвенный? Любви блаженство знал ли я? Тоскою ль долгой изнуренный, Таил я слезы в тишине? Где та была, которой очи, Как небо, улыбались мне? Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?.
……………………………
И что ж? Докучный стон любви, Слова покажутся мои Безумца диким лепетаньем. Там сердце их поймет одно, И то с печальным содроганьем: Судьбою так уж решено. Ах, мысль о той души завялой Могла бы юность оживить И сны поэзии бывалой Толпою снова возмутить!.. Она одна бы разумела Стихи неясные мои; Одна бы в сердце пламенела Лампадой чистою любви! Увы, напрасные желанья! Она отвергла заклинанья, Мольбы, тоску души моей: Земных восторгов излиянья, Как божеству, не нужно ей!..
Книгопродавец. Итак, любовью утомленный, Наскуча лепетом молвы, Заране отказались вы От вашей лиры вдохновенной. Теперь, оставя шумный свет, И Муз, и ветреную моду, Что ж изберете вы?
Поэт. Свободу.
Книгопродавец. Прекрасно. Вот же вам совет; Внемлите истинне полезной: Наш век – торгаш; в сей век железный Без денег и свободы нет. Что Слава? – Яркая заплата На ветхом рубище певца. Нам нужно злата, злата, злата: Копите злато до конца! Предвижу ваше возраженье; Но вас я знаю, господа: Вам ваше дорого творенье, Пока на пламени Труда Кипит, бурлит воображенье; Оно застынет, и тогда Постыло вам и сочиненье. Позвольте просто вам сказать: Не продается вдохновенье, Но можно рукопись продать. Что ж медлить? уж ко мне заходят Нетерпеливые чтецы; Вкруг лавки журналисты бродят, За ними тощие певцы: Кто просит пищи для сатиры, Кто для души, кто для пера; И признаюсь – от вашей лиры Предвижу много я добра.
Поэт. Вы совершенно правы. Вот вам моя рукопись. Условимся.
К морю
Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой.
Как друга ропот заунывный. Как зов его в прощальный час, Твой грустный шум, твой шум призывный Услышал я в последний раз.
Моей души предел желанный! Как часто по брегам твоим Бродил я тихий и туманный Заветным умыслом томим!
Как я любил твои отзывы, Глухие звуки, бездны глас И тишину в вечерний час, И своенравные порывы!
Смиренный парус рыбарей, Твоею прихотью хранимый, Скользит отважно средь зыбей: Но ты взыграл, неодолимый, И стая тонет кораблей.
Не удалось навек оставить Мне скучный, неподвижный брег, Тебя восторгами поздравить И по хребтам твоим направить Мой поэтической побег!
Ты ждал, ты звал… я был окован: Вотще рвалась душа моя: Могучей страстью очарован, У берегов остался я…
О чем жалеть? Куда бы ныне Я путь беспечный устремил? Один предмет в твоей пустыне Мою бы душу поразил.
Одна скала, гробница славы… Там погружались в хладный сон Воспоминанья величавы: Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений. И вслед за ним, как бури шум, Другой от нас умчался гений, Другой властитель наших дум.
Исчез, оплаканный свободой, Оставя миру свой венец. Шуми, взволнуйся непогодой: Он был, о море, твой певец.
Твой образ был на нем означен, Он духом создан был твоим: Как ты, могущ, глубок и мрачен, Как ты, ничем неукротим.
Мир опустел… Теперь куда же Меня б ты вынес, океан? Судьба людей повсюду та же: Где благо, там уже на страже Иль просвещенье, иль тиран.
Прощай же, море! Не забуду Твоей торжественной красы И долго, долго слышать буду Твой гул в вечерние часы.
В леса, в пустыни молчаливы Перенесу, тобою полн, Твои скалы, твои заливы, И блеск, и тень, и говор волн.
Графу Олизару
Певец! издревле меж собою Враждуют наши племена: То [наша] стонет сторона, То гибнет ваша под грозою.
И вы, бывало, пировали Кремля [позор и] плен, И мы о камни падших стен Младенцев Праги избивали, Когда в кровавый прах топтали Красу Костюшкиных знамен.
И тот не наш, кто с девой вашей Кольцом заветным сопряжен; Не выпьем мы заветной чашей Здоровье ваших красных жен; [И наша дева молодая,] Привлекши сердце поляка, [Отвергнет, ] [гордостью пылая,] Любовь народного врага.
Но глас поэзии чудесной Сердца враждебные дружит — Перед улыбкою небесной Земная ненависть <?> молчит, При сладких <?> звуках вдохновенья, При песнях <лир>… И восстают благословенья, На племена <?> [ни] сходит мир…
Коварность
Когда твой друг на глас твоих речей Ответствует язвительным молчаньем; Когда свою он от руки твоей, Как от змеи, отдернет с содроганьем; Как, на тебя взор острый пригвоздя, Качает он с презреньем головою, — Не говори: "он болен, он дитя, Он мучится безумною тоскою"; Не говори: "неблагодарен он: Он слаб и зол, он дружбы недостоин; Вся жизнь его какой-то тяжкой сон"… Ужель ты прав? Ужели ты спокоен? Ах, если так, он в прах готов упасть, Чтоб вымолить у друга примиренье. Но если ты святую дружбы власть Употреблял на злобное гоненье; Но если ты затейливо язвил Пугливое его воображенье И гордую забаву находил В его тоске, рыданьях, униженье; Но если сам презренной клеветы Ты про него невидимым был эхом; Но если цепь ему накинул ты И сонного врагу предал со смехом, И он прочел в немой душе твоей Всё тайное своим печальным взором, — Тогда ступай, не трать пустых речей — Ты осужден последним приговором.
<Из письма к Плетневу.>
Ты издал дядю моего: Творец опасного соседа Достоин очень <был> того, Хотя покойная Беседа И не заметила его. — Теперь издай [меня], приятель, [Плоды] пустых моих трудов, Но ради Феба, мой Плетнев, Когда ж ты будешь свой издатель?
* * *
Как жениться задумал царский арап, Меж боярынь арап похаживает, На боярышен арап поглядывает. Что выбрал арап себе сударушку, Черный ворон белую лебедушку. А как он арап чернешенек, А она-то душа белешенька.
* * *
О дева-роза, я в оковах; Но не стыжусь твоих оков: Так соловей в кустах лавровых, Пернатый царь лесных певцов, Близ розы гордой и прекрасной В неволе сладостной живет И нежно песни ей поет Во мраке ночи сладострастной.
* * *
T– прав, когда так верно вас Сравнил он с радугой живою: Вы милы, как она, для глаз И как она пременчивы душою; И с розой сходны вы, блеснувшею весной: Вы так же, как она, пред нами Цветете пышною красой И так же колетесь, бог с вами. Но более всего сравнение с ключом Мне нравится – я рад ему сердечно: Да, чисты вы, как он, и сердцем и умом, И холодней его конечно. Сравненья прочие не столько хороши; Поэт не виноват – сравненья не удобны. Вы прелестью лица и прелестью души К несчастью бесподобны.
* * *
Мне жаль великия жены, Жены, которая любила [Все роды славы: ] дым войны И дым Парнасского кадила. Мы ей одолжены И просвещеньем и Тавридой, И посрамлением <?> Луны, И мы прозвать <должны> Ее Минервой, Аонидой. В аллеях Сарского села Она с Державиным, с Орловым Беседы мудрые <?> вела – [чай пила] С Делиньем – иногда с Барковым <?>. Старушка милая жила Приятно и немного блудно, Вольтеру первый друг была, Наказ писала, флоты жгла, И умерла, садясь на судно. [С тех пор] мгла. Россия, бедная держава, Твоя удавленная слава С Екатериной умерла.
Виноград
He стану я жалеть о розах, Увядших с легкою весной: Мне мил и виноград на лозах, В кистях созревший под горой, Краса моей долины злачной, Отрада осени златой, Продолговатый и прозрачный, Как персты девы молодой.
Популярное: Как построить свою речь (словесное оформление):
При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою... Почему человек чувствует себя несчастным?: Для начала определим, что такое несчастье. Несчастьем мы будем считать психологическое состояние... Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (468)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |